Поделиться в соц. сетях
Информационно-новостной портал «Новости России и мира сегодня».
Что интересного случилось сегодня?
Что интересного случилось сегодня?
Безболезненная реституция: возможен ли возврат церковного имущества без конфликтов?
В международном праве и праве отдельных стран есть вопросы, которые никогда не решаются просто. Само их существование означает, что конфликт есть, и различные законы, нормативные и правовые акты призваны помочь, снизить остроту конфликта или хотя бы сделать так, чтобы стало ясно: по закону надо делать именно так.
И в любом случае будет проигравшая сторона, в любом случае решение проблемы не сделает всех счастливыми. Одним из таких вопросов является реституция национализированного имущества, в первую очередь – земель и зданий.
И в любом случае будет проигравшая сторона, в любом случае решение проблемы не сделает всех счастливыми. Одним из таких вопросов является реституция национализированного имущества, в первую очередь – земель и зданий.
|
Законы Российской Федерации не регулируют реституцию, если дело касается частных лиц и компаний: в этом мы сильно отличаемся от Евросоюза. В ЕС реституция национализированного имущества, тщательно и безапелляционно прописанная в законодательстве страны, является одним из важнейших условий для ассоциации, а затем и вступления в Евросоюз.
Россия отказалась от законов по европейскому образцу в 90-е, во времена, когда многие законы и юридические механизмы создавались по чужим лекалам, а в 2000-е годы даже вопроса подобного не встает. Но есть одна часть реституционного вопроса, в которой мы идем «в ногу» с Европой и всем цивилизованным миром: это реституция церковного имущества. |
Посёлок Вильва. Пермский край
С точки зрения современного общества, национализация церквей, монастырей, множества хозяйственных построек, гигантских запасников во время Советского Союза была ошибкой. Старинные храмы взрывали, делали в них конюшни, бассейны и музеи с антирелигиозной, гигиенической или заведомо пропагандистской экспозицией.
Было несколько «волн», каждая из которых так или иначе ущемляла религиозные организации. Это относится не только к православной церкви, но и к исламу, и католическим и протестантским священникам, а также буддистам и шаманистам.
Национализация церковного имущества была придумана не в России. Она называется «секуляризация» и имеет давние традиции – с того момента, как церковь была отделена от государства.
Было несколько «волн», каждая из которых так или иначе ущемляла религиозные организации. Это относится не только к православной церкви, но и к исламу, и католическим и протестантским священникам, а также буддистам и шаманистам.
Национализация церковного имущества была придумана не в России. Она называется «секуляризация» и имеет давние традиции – с того момента, как церковь была отделена от государства.
Дед Карла Великого, Карл Мартелл, правивший франками около двадцати пяти лет в восьмом веке, вел множество войн, расширяя и защищая границы. В частности, в битве при Пуатье он остановил экспансию арабов и защитил от них Европу: это была важнейшая переломная точка, и в результате он был провозглашен «Защитником христианства». Но чтобы поощрять своих сторонников и наказывать противников, Карл использовал простой прием – отнимал земли и владения у оппозиции и передавал их верным сторонникам. В оппозиции было много высокопоставленных священнослужителей, и Карл Мартелл не стесняясь, забирал у них кафедры и землевладения. На подконтрольных ему территориях национализация церковного имущества была скорее нормой, чем правилом. Что особенно удобно, Карл нередко позволял церковным сановникам расширить владения своих приходов, дожидался удобного случая, а потом забирал их.
Но это не мешало римским папам уважительно общаться с ним. А внука Карла Мартелла, Карла Великого, католическая церковь канонизировала.
Но это не мешало римским папам уважительно общаться с ним. А внука Карла Мартелла, Карла Великого, католическая церковь канонизировала.
Секуляризация – не разовая или рамочная, а масштабная - производилась в разное время в Византии, в эпоху Реформации в Европе, во время Нидерландской, Английской, Французской революций, во время объединения Италии.
Факт отъема у церкви зданий, земель и имущества – не уникальный, и в мировой истории, в том числе в новейшей, подобных примеров хватает.
Хватает и примеров того, как церковь по прошествии многих лет через инструменты реституции возвращала свое имущество: в разных странах и в разные времена это происходило как цивилизованно, так и не очень.
Факт отъема у церкви зданий, земель и имущества – не уникальный, и в мировой истории, в том числе в новейшей, подобных примеров хватает.
Хватает и примеров того, как церковь по прошествии многих лет через инструменты реституции возвращала свое имущество: в разных странах и в разные времена это происходило как цивилизованно, так и не очень.
После Великой Октябрьской Революции секуляризация в Советской Республике была лишь вопросом времени. В декрете «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 20 января 1918 года было прописано: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здание и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ»
Россия: церковное наследие, период патриарха Алексия II и период патриарха Кирилла
После распада Советского Союза начался постепенный возврат собственности религиозным организациям – и в первую очередь российской православной церкви (РПЦ)
Передавались в первую очередь непосредственно здания храмов и монастырей, с хозяйственными постройками лишь в том случае, если они являлись частью храмов или храмовых ансамблей. В 90-е и начале 2000-х были переданы храм мученицы Татианы при МГУ, Донской монастырь, храм Сергия Радонежского в Рогожской слободе в Москве и Свято-Троицкий Ипатьевский монастырь в Костроме, многие другие здания.
В это время была сформирована некоторая законодательная база для планомерной передачи церковного имущества, но сам механизм работал неторопливо.
В это время была сформирована некоторая законодательная база для планомерной передачи церковного имущества, но сам механизм работал неторопливо.
7 мая 2000 года. Первая инаугурация Путина. Фото: Wikipedia
После избрания президентом В.В. Путина в 2000 году РПЦ предприняла очередной шаг в сторону ускорения передачи церковного имущества, принадлежащего государству.
Новая команда, управляющая страной, доработала старые юридические механизмы, частично расшифровала прошлые определения. К примеру, в Постановлении Правительства №490 от 30 июня 2001 года было дано определение используемого и ранее термина «имущество религиозного назначения».
Теперь к нему относились не только здания и сооружения, но и сопутствующие им земельные участки, здания для профессионального религиозного обучения и любые места, использовавшиеся для богослужения и других обрядов и церемоний.
Новая команда, управляющая страной, доработала старые юридические механизмы, частично расшифровала прошлые определения. К примеру, в Постановлении Правительства №490 от 30 июня 2001 года было дано определение используемого и ранее термина «имущество религиозного назначения».
Теперь к нему относились не только здания и сооружения, но и сопутствующие им земельные участки, здания для профессионального религиозного обучения и любые места, использовавшиеся для богослужения и других обрядов и церемоний.
Патриарх Алексий II
епископ Русской православной Церкви; с 7 июня 1990 года по 5 декабря 2008 года — патриарх Московский и всея Руси
При этом, хотя РПЦ все время торопила мирские власти в вопросах передачи имущества, попыток «переиграть» основные постулаты, заложенные еще в начале 90-х годов, не предпринималось.
Правление патриарха Алексия II в плане возврата церковного имущества было постепенным, логичным и закономерным. Возникающие время от времени конфликты были связаны в основном с тем, что музеи, вынужденные переезжать из зданий религиозного назначения, не получали равноценных зданий, и от этого страдали и экспозиции, и собственно посетители музеев.
|
В качестве показательного примера можно рассмотреть Костромской музей-заповедник, передавший РПЦ Ипатьевский монастырь в 2005 году. По закону государство (не церковь!) должно было выделить музею под фондохранилище другое здание, и оно было построено: но только в 2014 году. Конечно, здесь сыграл свою роль и кризис 2008 года, и многие другие факторы, но люди видят реальную картину: у музея забрали здание, а место для хранения музейных фондов (десятки тысяч экспонатов, в том числе уникальные) предоставлено только через девять лет.
Несмотря на многочисленные заявления о существенном количестве православных в России (по разным источникам, относящимся к РПЦ – около 80% населения Российской Федерации) антиклерикальные настроения в нашей стране довольно существенные. Любое действие РПЦ рождает противодействие, и в резонансных случаях это противодействие бывает очень существенным. При этом конфликты во время правления Алексия II – а практически все конфликты вокруг реституции церковного имущества сводятся к схеме «РПЦ - общественность» - решались в рамках правового поля. |
Вообще, правление патриарха Алексия II является эволюционным во многих аспектах – и с этой точки зрения его легко и удобно сравнивать с правлением патриарха Кирилла (началось в 2008 году), при котором практически сразу пошло очень большое количество изменений в деятельности РПЦ во многих сферах.
В том, что касается реституции церковного имущества, в 2010 – 2011 годах прошло очень активное, местами яростное обсуждение федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в федеральной и муниципальной собственности».
В том, что касается реституции церковного имущества, в 2010 – 2011 годах прошло очень активное, местами яростное обсуждение федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в федеральной и муниципальной собственности».
Прописанное в ФЗ существенно отличается от того, что было в нормативных документах ранее. Отличающиеся пункты выделены жирным шрифтом: «недвижимое имущество…построенное для осуществления и (ИЛИ) обеспечения таких видов деятельности религиозных организаций, как совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, проведение молитвенных и религиозных собраний, обучение религии, профессиональное религиозное образование, монашеская жизнедеятельность, религиозное почитание (паломничество), в том числе здания для временного проживания паломников, а также движимое имущество религиозного назначения» - таким образом, под реституцию подпадает большое количество инфраструктурных зданий, которые ранее под нее не подпадали. В том числе здания, находящиеся на некотором удалении от непосредственно храмов, в том числе – частные жилые дома и постройки.
Де-факто патриарх Кирилл занимается собирательством церковного имущества, возвращением всего потерянного – и делает это более активно, чем его предшественник. При этом совершенно очевидно, что он лучше интегрирован с официальной российской властью.
И команда нынешнего патриарха ему под стать: это грамотные и активные управленцы, способные решать самые разнообразные задачи. В качестве примера можно рассмотреть митрополита Санкт-Петербурга и Ладожского Варсонофия, пришедшего на смену митрополиту Владимиру.
Умный, активный, не умеющий отказываться от поставленных целей, за три года Варсонофий смог забрать у государства статусные музейные комплексы – Смольный и Сампсониевский соборы, а Исаакиевский собор, по которому развернулась серьезная дискуссия, церковь наверняка получит в обозримые сроки.
Этот пример – очень показателен. РПЦ с начала 2010-х годов ведет планомерную политику возвращения церковного имущества, причем отказы и даже широкий отрицательный общественный резонанс воспринимаются не как отказ, и даже не как предложение переформулировать, а как кратковременное досадное препятствие, не более того.
И команда нынешнего патриарха ему под стать: это грамотные и активные управленцы, способные решать самые разнообразные задачи. В качестве примера можно рассмотреть митрополита Санкт-Петербурга и Ладожского Варсонофия, пришедшего на смену митрополиту Владимиру.
Умный, активный, не умеющий отказываться от поставленных целей, за три года Варсонофий смог забрать у государства статусные музейные комплексы – Смольный и Сампсониевский соборы, а Исаакиевский собор, по которому развернулась серьезная дискуссия, церковь наверняка получит в обозримые сроки.
Этот пример – очень показателен. РПЦ с начала 2010-х годов ведет планомерную политику возвращения церковного имущества, причем отказы и даже широкий отрицательный общественный резонанс воспринимаются не как отказ, и даже не как предложение переформулировать, а как кратковременное досадное препятствие, не более того.
Митрополит Варсонофий
митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, управляющий делами Московской Патриархии (Судаков Анатолий Владимирович)
|
В случае с Исаакиевским собором опросы общественного мнения показали, что большая часть петербуржцев против передачи собора церкви. Руководство города – в том числе вице-губернатор Говорунов и губернатор Полтавченко – занимали вполне определенную, довольно жесткую позицию – отдавать собор церкви «преждевременно».
Не «неприемлемо», не «нецелесообразно», а «преждевременно» - то есть городские власти, фактически распоряжающиеся зданием, считали, что диалог необходимо продолжить, но… Но в этой ситуации Варсонофий предпочел написать ряд писем руководству страны, что перевело ситуацию из разряда «обсуждение» в разряд «конфликт», и в итоге судьба Исаакия решалась на самом высоком уровне, а позиция губернатора в конце 2016 года изменилась кардинально: было принято решение о передаче собора РПЦ. И хотя самой передачи на момент написания статьи не произошло, это – всего лишь вопрос времени, а попытки отстоять собор стали еще одним, дополнительным признаком оппозиции, то есть что-то изменить – особенно после слов В.В. Путина в прямой линии – уже невозможно. |
На вопрос от сотрудника Балтийского завода о судьбе Исаакиевского собора В.В. Путин сказал: «Я смотрел на эту проблему. Действительно, собор церкви никогда не принадлежал. Но всегда числился за государством. Царь-батюшка был главой церкви, то есть отчасти собор все же и ей принадлежал. Исаакиевский собор был построен как храм, как церковь, а не музей. Построен для отправления религиозных культов, чтобы люди там молились. А что там в советские годы устроили: маятник Фуко повесили, устроили музей атеизма. Это было издевательство над религиозными чувствами людей»
На момент написания статьи в Петербурге незакрытыми остаются еще два весьма сложных вопроса – о передаче РПЦ Спаса на Крови и ряда помещений Смольного монастыря, в которых на данный момент располагаются факультеты политологии, социологии и международных отношений СПбГУ.
В любом случае, можно не сомневаться, что эти вопросы так или иначе будут решены в пользу церкви.
В любом случае, можно не сомневаться, что эти вопросы так или иначе будут решены в пользу церкви.
В 2013 году в Росимущество поступило 203 заявлений религиозных организаций
Из них:
по 32 – передача религиозного имущества завершена;
по 92 – завершается подготовка к передаче;
по 53 – ведутся подготовительные мероприятия, необходимые для принятия решения о передаче или для включения имущества в План передачи, утверждаемый Правительством РФ;
по 21 обращению – выдан отказ в передаче.
по 32 – передача религиозного имущества завершена;
по 92 – завершается подготовка к передаче;
по 53 – ведутся подготовительные мероприятия, необходимые для принятия решения о передаче или для включения имущества в План передачи, утверждаемый Правительством РФ;
по 21 обращению – выдан отказ в передаче.
Результаты рассмотрения заявлений религиозных организаций за 2013 год
Из указанных 203 заявлений поступили
Куда идем?
Планомерная и неостановимая политика РПЦ в отношении реституции своего имущества, которое сейчас чаще всего принадлежит научным, музейным и образовательным учреждениям, не может не встречать сопротивления.
Но законы Российской Федерации подразумевают, что эти здания и сооружения так или иначе должны быть постепенно переданы церкви. И даже в случае, когда большинство обсуждающих против, когда музей – единственный в стране! – находится на полной самоокупаемости и приносит прибыль, даже в этом случае власти говорят всего лишь «преждевременно».
Так может быть, не мешать РПЦ и остальным конфессиям просто получить то, что они и так возьмут рано или поздно? Зачем препятствовать законному и в общем-то довольно логичному в рамках мировой юридической практики процессу?
Есть два аспекта, которые не позволяют просто взять и «отдать всё» по заветам Петра Великого.
Но законы Российской Федерации подразумевают, что эти здания и сооружения так или иначе должны быть постепенно переданы церкви. И даже в случае, когда большинство обсуждающих против, когда музей – единственный в стране! – находится на полной самоокупаемости и приносит прибыль, даже в этом случае власти говорят всего лишь «преждевременно».
Так может быть, не мешать РПЦ и остальным конфессиям просто получить то, что они и так возьмут рано или поздно? Зачем препятствовать законному и в общем-то довольно логичному в рамках мировой юридической практики процессу?
Есть два аспекта, которые не позволяют просто взять и «отдать всё» по заветам Петра Великого.
Аспект первый: лес рубят – щепки летят?
150-летний барак, некогда бывший частью Иоанно-Мариинского монастыря в Ставрополе, сегодня является жильем для большой семьи Шимко - Фоменко, в том числе для пожилой женщины - ветерана войны.
Дом этот был в свое время выкуплен в частную собственность, а позднее переведен в жилой фонд. Но в середине 2000-х РПЦ предъявило свое право на здание. Изымать его из частных рук по закону невозможно, поэтому в первую очередь церковь оспорила предыдущие сделки и вернуло барак на баланс государству, а потом – неожиданно – семье удалось не только перевести дом с федерального баланса на муниципальный, но и отстоять свое право жить в нем.
Дом этот был в свое время выкуплен в частную собственность, а позднее переведен в жилой фонд. Но в середине 2000-х РПЦ предъявило свое право на здание. Изымать его из частных рук по закону невозможно, поэтому в первую очередь церковь оспорила предыдущие сделки и вернуло барак на баланс государству, а потом – неожиданно – семье удалось не только перевести дом с федерального баланса на муниципальный, но и отстоять свое право жить в нем.
Некоторое время вопрос не поднимался, но в начале 2017 года резонансное дело вновь открылось – и общественный отклик был довольно ярким, не только в ставропольской, но и в прессе федерального уровня: в частности, появилась большая статья на «Ленте.ру».
Этот конкретный случай – один из ряда, когда установка «вернуть всё» не просто сталкивается с противодействием, касается не только денег или общественного мнения – а грозит сломать судьбы живых людей, которые всю жизнь были в рамках правового поля, ну а сейчас выталкиваются оттуда православной церковью.
Семьи Шимко – Фоменко не против переехать в другое жилье: барак не слишком хорошо приспособлен для жизни. Однако существующие юридические механизмы не предполагают подобной возможности, и даже сами сотрудники местной епархии предлагают только «келью для ветерана ВОВ», которая на это отвечает: «руки на себя наложу».
Этот конкретный случай – один из ряда, когда установка «вернуть всё» не просто сталкивается с противодействием, касается не только денег или общественного мнения – а грозит сломать судьбы живых людей, которые всю жизнь были в рамках правового поля, ну а сейчас выталкиваются оттуда православной церковью.
Семьи Шимко – Фоменко не против переехать в другое жилье: барак не слишком хорошо приспособлен для жизни. Однако существующие юридические механизмы не предполагают подобной возможности, и даже сами сотрудники местной епархии предлагают только «келью для ветерана ВОВ», которая на это отвечает: «руки на себя наложу».
Аспект второй: кто будет сторожить сторожей?
Церковь Преображения в Ипатьевском монастыре сгорела в 2002 году. Уникальная постройка, созданная без единого гвоздя в 1713 году, не дожила до своего трехсотлетия исключительно потому, что после начала пожара священнослужители вместе с верующими сами пытались потушить пожар, вместо того, чтобы вызвать пожарных.
Вызванные через час(!) после начала возгорания пожарные прибыли на место в течение четырех минут. Но потушить пожар они уже не могли.
Понятно, что конкретно этот пример – с уникальным историческим зданием, переданным в 90-е на баланс РПЦ, и полностью утраченным благодаря халатности, не вполне корректен.
Но он довольно четко отражает: священники не являются ни специалистами по технике безопасности, ни музейными работниками. У РПЦ нет тех резервов и мощностей, которые есть в данный момент, например, у Министерства культуры Российской Федерации.
Вызванные через час(!) после начала возгорания пожарные прибыли на место в течение четырех минут. Но потушить пожар они уже не могли.
Понятно, что конкретно этот пример – с уникальным историческим зданием, переданным в 90-е на баланс РПЦ, и полностью утраченным благодаря халатности, не вполне корректен.
Но он довольно четко отражает: священники не являются ни специалистами по технике безопасности, ни музейными работниками. У РПЦ нет тех резервов и мощностей, которые есть в данный момент, например, у Министерства культуры Российской Федерации.
|
Различных примеров – как положительных, так и отрицательных - множество. Сложно отрицать, что реституция церковного имущества – это логичный и закономерный процесс.
Однако вариант «вернуть всё прямо сейчас» наталкивается сразу на несколько очень жестких возражений. Если церковь не умеет работать с какими-то объектами, не может пока сохранить их, реставрировать, поддерживать – то имеет смысл выработать новые механизмы. Церковь не всегда видит, как в некоторых случаях существенная часть общества категорически против передачи тех или иных зданий. Юридическая практика стран с давней демократией в таких случаях, как правило, предполагает создание общественных советов, проведение общественных слушаний – для того, чтобы каждая сторона могла объяснить свою позицию, и через эти инструменты «стравить пар», найти компромиссы, понять все точки зрения. |
